Евромайдан заставил украинцев полюбить неудачников

Ровно пять лет назад начался евромайдан. Он превратил Украину в самую бедную страну Европы и оставил серьезный отпечаток в ее национальном сознании. Многие украинцы с тех пор переосмыслили не только свое место в мире, но и свою роль в истории. Однако далеко не все итоги этого переосмысления понравятся идеологам евромайдана. Там есть от чего встревожиться.

Когда правительство Украины приостановило подготовку к заключению соглашения об ассоциации с ЕС, известный журналист, а ныне – народный депутат Мустафа Найем предложил согражданам «попить чаю» на площади Независимости. Так начался евромайдан, перешедший в вооруженное противостояние, государственный переворот и гражданскую войну. Недооценить его итоги трудно – он изменил для Украины слишком многое.

Теперь у нее другие границы. Другая геополитическая ориентация. Другой уровень жизни. И другая история. Конечно, историю нельзя изменить (но можно фальсифицировать, чем преимущественно и занят директор правительственного Института национальной памяти Владимир Вятрович, подчищающий архивы в идеологических целях), а вот ее восприятие, размазанное по целой стране или народу, поменяться может. Для кого-то период Сталина – время великих свержений, для кого-то – мрачные годы кровавой диктатуры.

С законодательной точки зрения украинская история изменилась значительнее, чем на общественном уровне. Например, депутаты Верховной рады за день переписали роль Украины в Великой Отечественной войне, и теперь ее можно включать в число стран, проигравших Вторую мировую.

Но и с точки зрения восприятия украинцами тех или иных исторических деятелей страна пережила определенную трансформацию, которую теперь можно проследить по исследованиям социологической группы «Рейтинг». Результаты очередного опроса, касающиеся оценки политиков прошлого, было опубликованы во вторник. Тенденции таковы.

Впервые количество положительных оценок Степаны Бандеры превысило количество отрицательных – 36% и 34% соответственно. При этом скачок приязни к лидеру националистов (с 22% в 2010 и 2012 годах до 31%) был зафиксирован через два месяца после евромайдана – в апреле 2014-го. Для части протестующих против Виктора Януковича лидер националистов стал примером для подражания, и к 2016 году его рейтинг достиг 35%.

 

Степан Бандера в двадцатилетнем (примерно) возрасте (фото: общественное достояние)

Тут стоит оговориться, что к апрелю 2014-го население Донбасса наглядно продемонстрировало свое отношение к «бандеровцам», так что высказать свое мнение об их кумире социологам не смогло по уважительной причине. 

Обращает на себя внимание и вот какой факт: количество любителей Бандеры растет гораздо медленнее, чем снижается количество его ненавистников с одновременным ростом числа неопределившихся. Если 2018-м Бандеру отрицательно оценивают всего 34% респондентов, то в 2014-м таких было 48%, в 2012-м – 62%. Объяснение напрашивается: украинцы не столько полюбили Бандеру, сколько почуяли дух времени и осознали, что в негативном отношении к столь важной, почти священной для националистов фигуре признаваться нежелательно, а то и опасно – гораздо проще и спокойнее относить себя к неопределившимся.

При этом ненависть к Бандере (особенно, кстати, в России) откровенно несопоставима с масштабом его фигуры. Зачастую ему приписывают злодейства, к которым он очевидным образом непричастен – не сложилось. Бандера – это прежде всего террорист, боровшийся с Польшей изнутри большую часть своей жизни, а вот период его непосредственного противостояния СССР и Красной армии довольно короткий. После того, как мечта Бандеры о воссоединении земель польской Галиции и УССР была осуществлена Иосифом Сталиным, он начал готовить восстание, а в 1941-м открыто перешел на сторону германских нацистов, благо имел с ними схожие воззрения на поляков, евреев и большевиков. А вот в чем Гитлер с Бандерой разошлись, так это во взглядах на будущее Украины: за попытку самовольного провозглашения «незалежности» Бандера был арестован и из немецкого концлагеря вышел только осенью 1944-го, когда подсобить гитлеровцам ему было уже нечем.

Проще говоря, Бандера не столько злодей (по этому вопросу пусть спорят Киев и Варшава), сколько неудачник, причем в ряду политиков третьего ряда. Что и сказать, гармоничный идеал для украинского народа – ему и в целом очевидно не везет.

Еще один неудачник киевского пантеона, ввязавшийся в мезальянс с немецкими оккупантами и погромную борьбу с евреями, – Симон Петлюра. Сейчас количество его симпатизантов и критиков примерно равно – по 30%. В 2016-м было 26% против 45%, а если смотреть дальше в прошлое, то тенденции те же, что и с Бандерой. Теплеют к Петлюре последовательно, но неохотно, а вот неприязнь с некоторых пор считают нужным скрывать.

Иван Мазепа – третий образцово-показательный лузер украинской истории, отметившийся также предательством – тоже идет в рост. В 2018-м его оценили положительно 53% респондентов, в 2016-м – 52%, в 2014-м – 41%, в 2012-м – 44%. Отношение к его историческому врагу – Петру I, напротив, стабильно ухудшается: 43% положительных оценок против 26% отрицательных в 2018 году, 50% против 29% в 2016-м, 50% против 30% в 2014-м, а в 2012-м, еще при Януковиче, российского императора ценили и уважали 59% украинцев.

Получается, Петр по-прежнему бьет Мазепу. И в то же время пользуется все меньшей приязнью. Это похоже на следствие антироссийской пропаганды как таковой – украинцам предписывают ненавидеть и современный, и советский, и имперский извод России. И характерно, что резкий скачок приходится как раз на год евромайдана.

Однако куда более важным представляется тот факт, что осенью 2013 года за Мазепу (то есть купюру в 10 гривен, на которой он изображен) давали 40 рублей, а сейчас дадут всего 24. Умный украинец найдет взаимосвязь между ростом замешанного на русофобии патриотизма и падением покупательной способности национальной валюты, но его выводы украинским патриотам вряд ли понравятся.

В связи с этим занятно лидерство Богдана Хмельницкого по количеству симпатизантов – 73%. Понятно, что гетмана, благодаря усилиям которого состоялось воссоединение Украины и России, уважают на Востоке и Юго-Востоке, но и Западу Украины он в целом люб. Видимо, сказывается понимание, что в пантеоне великих украинцев, помимо абсолютных неудачников, все-таки должны быть и действительно великие политики.

Положительные оценки еще одного украинца – Леонида Брежнева – по-прежнему превалируют над отрицательными: 47% против 39%. Это тоже вполне объяснимо: декоммунизация идет своим чередом, но лучше, чем при Брежневе, Украина не жила и не факт, что жить будет.

Лидер антирейтинга Иосиф Сталин – 21% положительных оценок при 58% отрицательных. Недалеко от него ушел Владимир Ленин – 25% против 51%. При этом позиции обоих достаточно стабильны и мало изменились за прошедшие шесть лет. А вот в том, что касается голодомора – одного из краеугольных камней исторической пропаганды Украины, добиться удалось многого. Начиная с 2010 года количество тех, кто считает эту трагедию «актом геноцида украинского народа», не беря в расчет погибавших тогда же и при таких же обстоятельствах жителей РСФСР и Казахстана, увеличилось на треть. Сейчас их 79%.

Получается, что пропаганда работает. Показательно, что не во всем. Количество украинцев, сожалеющих о распаде СССР (что в глазах националистов является полноценной идеологической диверсией), резко упало сразу после евромайдана – с 41% в 2013-м до 33% в 2014-м. Но потом начало расти, несмотря на тотальный антисоветский угар: до 35% в 2016-м и 36% в 2017-м. Пустое брюхо звучит убедительнее нравоучений от Украинского института национальной памяти.

Остается подвести общие итоги. Население Украины стало несколько больше любить Бандеру, но еще больше оно стало бояться «бандеровцев». Неприятие СССР значительно, но начинает сдавать позиции ввиду резкого ухудшения уровня жизни под властью идейных «антисовков». Влияние русофобии сказывается, но положительные оценки тех личностей, фигуры которых принято ассоциировать с единством Украины и России, доминируют над отрицательными.

Что-то подсказывает, что прекраснодушные активисты евромайдана стремились совсем не к этому – не к такой оценке истории, не к такому уровню жизни, не к разброду, шатанию и страху критиковать нацистов. Но это отнюдь не помеха для того, чтобы записывать их теперь в ряд патриотических украинских героев. Ведь неудачники в нем, как мы видим, преобладают, что для государства-неудачника вполне естественно.