2 747
О чём вещал в Вашингтоне президент Финляндии?
Автор – Сергей Васильев
Президент Финляндии Стубб – уникальный персонаж.
«У нас протяженная граница с Россией, и есть исторический опыт взаимодействия с Россией. Мы нашли решение в 1944 году, и я думаю, мы сможем найти решение и в 2025 году».
Что у жулика на уме, то у придурка на языке.
Русофоб и финский нацист Шура Стубб взял и раскрыл весь англосаксонский ХПП.
Он сказал, что в 1944-м году финны образцово-показательно обвели вокруг пальцы "этот глюпий рюсский", ловко соскочив с Нюрнберга, хотя душегубами были зачетными и крови на их руках никак не меньше, чем у "Больших братьев" из III Рейха.
Финляндия внесла решающий вклад в блокаду Ленинграда и в геноцид населения осажденного города, когда была сорвана часть немецкого плана «Барбаросса», касавшаяся быстрого захвата Ленинграда. Финская армия на завершающей фазе наступления на Ленинград сделала для выполнения этого плана значительно больше, чем германская группа армий «Север».
«Финны дошли до реки Свирь и Онежского озера, а эта территория никогда не принадлежала Финляндии. Зато в секретных переговорах Хельсинки и Берлина эти земли фигурировали, как "жизненное пространство Финляндии". Был захвачен Петрозаводск – столица Карелии. Более того, карельские города были переименованы: не переведены на финский язык русские названия этих городов, а даны новые финские наименования. Петрозаводск, например, получил своё новое имя Яанислинне (Крепость на Онего). И это говорит прежде всего о том, что финское руководство хотело эти территории навсегда сохранить в составе Финляндии, стерев все упоминания о том, что это были русские территории…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-1942 гг. СПб. Изд-во СПб ун., 2005 г.).
Густав Маннергейм, подготовивший финскую армию к единым действиям с германскими войсками по проведению стратегической операции на ленинградском направлении, 25 июня 1941 года уже знал об уготованной Ленинграду судьбе.
Именно тогда в Хельсинки поступила секретная телеграмма от финского посланника в Берлине Тойво Кивимяки, в которой тот сообщал:
«…Г. Геринг уведомил его о роли Финляндии в блокировании и осаде Ленинграда. Рейхсмаршал заверял финское руководство, что Финляндия получит "от России территориально с лихвой всё то, чего только захочет"». При этом особо подчёркивалось: «…Финляндия может взять и Петербург, который всё-таки, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства…» (секретная телеграмма от финского посланника в Берлине Т. М. Кивимяки от 25.06.1941 г. Государственный архив Финляндской республики).
В тот же день Маннергейм, располагая полученной информацией, издал приказ войскам о начале боевых действий против СССР, в котором, в частности, говорилось:
«Призываю на священную войну с врагом нашей нации… Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надёжное будущее…» (приказ маршала К. Г. Маннергейма войскам Финляндии о начале боевых действий против СССР от 25.06.1941 г.).
А вот свидетельство из ставки Гитлера. На совещании, проведённом 16 июля 1941 года, Мартин Борман сделал следующую запись:
«На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сровнять с землей, а затем передать финнам…» (М. Борман. Дневники, запись от 16.07.1941 г.).
Президент Финляндской республики Ристо Рюти:
«…Ожидаемое в скором времени взятие Ленинграда прояснит положение Финляндии на фронте. … Пала впервые в истории некогда столь великолепная столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-1942 гг. СПб. Изд-во СПб. ун., 2005 г.).
Об этом же писал 3 сентября 1941 года председатель комиссии парламента по иностранным делам профессор Вяйнё Войонмаа:
«…Самая большая сегодняшняя сенсация – ожидание предстоящего падения Петербурга… Петербург будет стёрт с лица земли. Об этом мне всерьёз говорил, в частности, Таннер, а председатель парламента Хаккила пребывал даже в восторге от такой перспективы…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-42 гг. СПб, Изд-во СПб. ун., 2005 г.).
«…Необходимо добиться официальных заверений от Германии, чтобы Петербург полностью и окончательно был уничтожен…» (письмо финского посланника в Берлине Т. М. Кивимяки министру иностранных дел Р. Виттингу. 26.09.1941 г. Архив фонда Р. Рюти).
«…Наилучшим для всех бы было присоединение к Финляндии территории до Невы. Но Петербург при этом уже не должен существовать как крупный город, в этом нет никакого смысла…» (Р. Рюти. Дневники, запись от 11.09.1941 г. Архив фонда Р. Рюти)
22 января 1942 года Маннергейм подписал документ, в котором есть следующие строки:
«…Требую особенно обратить внимание на наступательные действия против коммуникаций противника, проходящих в южной части Ладожского озера…» (Общая инструкция для деятельности Ладожского отряда флота на время навигации от 22.01.1942 г.).
Маннергейм лично отдал приказ своей флотилии атаковать Дорогу жизни, а затем инициировал десантную операцию по прерыванию движения по Ладожскому озеру, к счастью неудачному.
Финское желание лишить осажденный город последних крох, поступающих через Ладогу яркий пример людоедского фанатизма, пылающего желанием причинить максимальный ущерб, погубить как можно больше непокорных жизней.
До самого конца блокады Ленинграда финская армия отчаянно цеплялась за пригороды Питера, всеми силами пытаясь выполнить директиву своего командования и политического руководства – уничтожить ненавистный город, стереть его с лица земли, не оставить от него и камня на камне.
Финляндия является добровольным и крайне деятельным сообщником геноцида мирного населения города на Неве, и не только…
Известно, что финны охотно воевали в германских формированиях, в частности почти 1,5 тысячи финских добровольцев числились в танковой дивизии СС «Викинг». Они прошли почти по всей территории Украины, Ростовской области, Краснодарскому краю и добрались до предгорий Кавказа. Многие из этих событий оказались задокументированы в дневниках финских солдат, где среди прочего содержатся отчеты о расстрелах как красноармейцев, так и мирных жителей.
Историк Юсси Нуортева приводит запись из дневника унтершарфюрера СС Кейо Кяярияйнена, сделанную 23 июня 1941 года: «Сегодня мы получили указания по поводу ведения боевых действий: среди прочего, всех пленных расстреливать».
Унтершарфюрер СС Яакко Хинтикка описал в своем дневнике бой близ североосетинского села Толдзгун: «Захватили пять русских в гражданском и прикончили. На закате отвели на гору и расстреляли. Еще пару пленных к ним добавили. Жесткое было дело, они всё просили пощады, но автомат не знает жалости. Самый молодой был 17-летний, следующий – 20-летний, остальные – бородатые деды. Последним расстреляли самого молодого, он сначала закопал товарищей и потом сам отправился на тот свет».
По воспоминаниям очевидцев, никакого порядка в зоне финской оккупации не было. Там царили разбой и грабеж. Оккупанты захватывали деревни, выгоняли оттуда население, запрещая им брать с собой любое имущество, включая сменное белье, а людей отправляли на тяжелые физические работы. В некоторых районах финны отбирали у населения весь хлеб. Ограбленные люди питались березовой корой, соломой, травой и десятками умирали от истощения. Выжившие рассказывали с каким нетерпением они ждали весны и появления первой травы, которая была спасением от голодной смерти.
В Военном архиве Финляндии хранится указ Маннергейма под номером 132 от 8 июля 1941 года, который, согласно уголовному кодексу нашей страны, нельзя трактовать иначе, как в ключе «политики расовой сегрегации и геноцида русского населения». В пункте №4 данного указа написано следующее: «К восточным карелам надо относиться дружественно, но осторожно. Русское население брать в плен и направлять в концентрационные лагеря.
Один из первых концлагерей, созданных финским оккупационным режимом, появился на территории Петрозаводска 24 октября 1941 года. Всего же на оккупированной территории Карелии функционировало 14 концентрационных лагерей для гражданского населения, не считая лагерей для военнопленных. Всего за годы финской оккупации через концентрационные лагеря прошло не менее 30 тысяч человек, что составляло до трети всего населения оккупированных территорий Карелии.
В этих филиалах ада мирных людей избивали до потери сознания, использовали в качестве мишеней для стрельбы. Один из наиболее изощренных способов пытки, применяемой финнами: сильно избитого человека раздевали догола, обертывали простыней, пропитанной раствором соли и держали его так в течение нескольких часов.
Житель Петрозаводска Борис Новиков стал свидетелем того, как финские солдаты схватили несколько десятков человек и начали их жечь раскаленным железом. Когда садисты вдоволь насладились пытками они просто расстреляли замученных жителей. Шокирующий случай произошел в начале зимы 1944 года в Шелтозерском районе. Группу местных жителей зверски избили, раздели догола, а затем до смерти заморозили на льду озера.
Солдат 101-го финского пехотного полка Аариэ Энсио Мойланен на допросе показал: «Разведывательно-диверсионный отряд, участником которого я являюсь, поджег деревню Койкари… женщины бежали нам навстречу и просили их не расстреливать. Мы изнасиловали некоторых из этих женщин и расстреляли всех. Никого не оставили. У меня в памяти осталась красивая девочка, которую мы с товарищами изнасиловали, а после расстреляли».
Финны истязали не только взрослых, но и детей. Пленный финский солдат 13-й роты 20-й пехотной бригады Тойво Арвид Лайне показал: «В первых числах июня 1944 года я был в Петрозаводске. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпье. Дети были так измучены, что разучились плакать и на все смотрели безразличными глазами».
Русских, заподозренных в помощи или хотя бы в сочувствии партизанам, чаще всего ждала казнь: не только расстрел, но и такое средневековое изуверство как сжигание на костре.
Для «правонарушителей», преимущественно состоявших из женщин и детей, были созданы лагеря специального назначения в Кутижме, Вилге, Киндасове, не уступавшие средневековым казематам. «Здесь узники лагерей питались мышами, лягушками, дохлыми собаками. Тысячи пленных умирали от кровавого поноса, тифозной горячки, воспаления легких.
Врач-зверь Колехмайнен вместо лечения бил больных палками и выгонял на мороз». Под свидетельством нечеловеческих издевательств подписалось 146 советских граждан, оставшихся в живых заключенных петрозаводских лагерей.
Комиссия с участием главного судебно-медицинского эксперта Карельского фронта майора Петропавловского, главного патолога Карельского фронта, доктора медицинских наук, подполковника Ариэль, осмотрев петрозаводское кладбище «Пески», обнаружила 39 групповых могил, в которых захоронено не менее 7 тыс. трупов гражданских лиц. Причиной смерти большинства погребенных явилось истощение. У части трупов имелись сквозные повреждения черепа огнестрельным оружием.
Захваченный в плен Красной Армией заместитель начальника Олонецкого лагеря № 17 для военнопленных Пелконен на допросе показал: «Я полностью разделял проводимую финнами фашистскую пропаганду. В лице русской национальности я видел исконных врагов моей страны. С таким мнением я пошел воевать против русских. Мой начальник, лейтенант Соининен говорил, что русские даже в плену продолжают оставаться для финнов врагами».
А то, что делали финны с пленными на поле боя, вообще не поддаётся никакому разумному объяснению. 28 июня 1944 года у деревни Тоску-Сельга на группу раненых красноармейцев напали финны. Они наносили им удары ножом по лицу, разбивали головы прикладами и топорами и умертвили таким образом 71 раненого красноармейца. Так, у гвардии лейтенанта Сыч череп расколот надвое и выколоты глаза, у гвардии рядового Князева пять штыковых ран на лице, у гвардии сержанта Артемова изрезано лицо бритвой, вывернуты руки назад, один раненый облит бензином и обожжен (труп опознать нельзя).
4 июля 1944 года на участке обороны, отбитом нашими бойцами, рядом с окопом лежал труп старшего сержанта. Орудие своего зверства – большой финский нож – финны оставили воткнутым в грудь советского воина. Руки старшего сержанта были выпачканы в крови, а положение трупа доказывало, что бандиты засовывали руки старшего сержанта в его перерезанное горло. По найденной красноармейской книжке установлено, что это был старший сержант Бойко. Недалеко от Бойко находились трупы других бойцов. У одного бойца финны отрезали ухо, у другого продолбили во лбу огромную дыру, у третьего выкололи глаза.
20 июня 1944 года при занятии 7-й ротой 3-го стр. батальона 1046 сп обороны финнов в траншее финнов, перед входом в землянку командного пункта, была обнаружена голова неизвестного советского бойца, надетая на кол, вбитый перед дверью заминированной землянки.
Рядовой Сергей Терентьев, сумевший бежать из финского плена, поведал об условиях содержания в концлагере под Питкярантой. Со слов красноармейца, раненым бойцам не оказывалась никакая помощь, кормили их раз в день небольшим количеством мучного супа, который был больше похож на клейстер. Одно из любимых издевательств надзирателей: опоясать пленного колючей проволокой и волочить его по земле.
В газете «Комсомольская правда» от 11 августа 1944 года опубликовано письмо старшего лейтенанта В. Андреева:
«Дорогой товарищ редактор! Взгляните вот на это фото. На нем снят лейтенант финской армии Олкинуоря. В руках у него череп замученного и убитого им красноармейца. Как показали пленные, этот зверь в мундире решил сохранить «на память» череп своей жертвы и приказал солдатам выварить его в котле и очистить. И в чемодане у взятого в плен фина Сааримы нашли фотоснимки вроде этого. Саари истязал пленных, отрубал им руки и ноги, вспарывал животы. Он даже установил систему: сначала отрубал ступни, кисти рук, потом голени, предплечья и только потом отсекал голову».
«25 апреля 1943 года я и командир 2-го взвода фельдфебель Эско Саволайнен отправились на КП 7-й роты. Командир роты Сеппо Русанен обратился ко мне: “Послушайте, младший сержант. У меня для вас есть задание: мне нужно достать человеческий череп, и вам, как медицинскому работнику, нужно будет выварить голову, чтобы достать череп”. 26 апреля командир роты позвонил мне. Проехали около 2 км. Там был расположен опорный пункт Калле, куда зимой делали нападение русские разведчики. Здесь были убиты три красноармейца, их трупы валялись неубранными. Когда мы с командиром взвода осмотрели эти трупы, то он нашел подходящую голову, я находящимся при мне топором отрубил голову. Затем лейтенант сказал мне: “Возьмите эту голову на лопату, а я ее сфотографирую”. Затем лейтенант сказал мне, что я ее должен буду выварить как можно быстрее, чтобы она не испортилась. До того, как я положил голову в котел, пришел лейтенант и еще раз сфотографировал ее. После этого я видел этот череп на его рабочем столе. А затем в первых числах августа Русанен поехал в отпуск и взял этот череп с собой. По рассказам солдат отделения управления Лиявала и Рясянен, Русанен отвез череп в подарок своей невесте».
Пленный капрал 4-й роты 25-го батальона 15-й финской пехотной дивизии Кауко Иоганнес Хаикисуо 6 июля 1944 года показал: «Я слышал от солдата Маркуса Койвунен такой случай. Один взвод глубокой разведки бронедивизии Лагуса поймал весной 1943 г. где-то в Карелии красноармейца. Финские разведчики скальпировали красноармейца, повесили скальп на сук, а затем убили пленного. Из этого вы можете заключить, как у нас относятся к русским военнопленным».
Август Лаппетеляйнен, сержант медицинской службы 7-й роты 30-го пп 7-й пд финской армии сделал следующее заявление командованию Красной Армии:
Есть и задокументированные случаи геноцида советских военных непосредственно финской стороной. 12 февраля 1942 года финская диверсионная группа отчиталась об уничтожении в поселке Петровский Ям нескольких сотен красноармейцев вместе с техникой, оружием и боеприпасами. Но позднее выяснилось, что финны напали на полевой госпиталь №2212: людские потери от диверсии составили 85 человек, среди которых 33 военнослужащих, 28 медработников госпиталя, 9 раненых бойцов и 15 мирных жителей.
Когда в середине 1943 года мировая общественность стала узнавать о реалиях нацистских концлагерей, о пытках и смерти десятков тысяч заключенных, финны тут же переименовали свои фильтрационные пункты в «трудовые лагеря». Однако условия содержания в них остались прежними. Установлено, что из более чем 67 тысяч солдат и офицеров Красной Армии, прошедших через финский плен, погибло свыше 20 тысяч. Останки многих из них не обнаружены до сих пор.
Общее число мирных советских граждан, погибших в финских концлагерях, неизвестно и по сей день. Самые скромные подсчеты финских историков говорят о 4 тысячах жертв, советские исследователи называют куда большую цифру – 7 тысяч. Историк Константин Морозов в своих работах приводит данные о 14 тысячах погибших, с оговоркой, что это не только жертвы концлагерей, но и все умершие на оккупированной территории Карелии от издевательств, голода и принудительного труда.
И вот всё это в 1944-м году вдруг перестало существовать. Финский нацизм стал невидимым. Все финские зверства оказались заметены под коврик. Никакого геноцида. Никаких военных преступлений. Исчезли людоедские приказы об уничтожении Ленинграда, свидетельства очевидцев о военных преступлениях перекочевали в архивы. Осталась дружбонародная Финляндия с тихим, скромным, совестливым, пацифистским населением, влюбленным в Россию до умопомрачения и не имеющая никакого отношения к описанным зверствам.
Именно это решение рекламировал Шура Стубб в Вашингтоне просроченному наркоману. «Нас отмазали и вас отмажем». «Глюпий рюсский» всё схавает. Ему не привыкать. Не впервой, поди.
Историк, писатель, директор Военного музея Карельского перешейка Баир Иринчеев, специализируется на теме советско-финских войн. «В интерпретации событий 1941–1944 годов между историками в России и Финляндии имеются значительные различия. Но есть факты, которые не отрицает ни финская, ни российская сторона. Финны рассчитывали (и расчитывают до сих пор – С.В.), что Карелия на веки вечные войдет в состав их государства, и рассматривали ту часть ее населения, что не относится к угро-финнам, как излишний и вредный элемент. Этого сейчас никто отрицать не может.»
И не только Карелия!
Сегодня про Великую Финляндию, которая обязательно состоится – в этом финны не сомневаются – вполне официально вливают в уши детям в финских школах и молодёжи ВУЗах. Это тоже – результат решений 1944 года, про который вещает Шура Стубб. Именно на это он намекал свежеиспеченному еврею-бандеровцу, мечтающему об украинском Крыме, Краснодаре, Ростове, Курске и Белгороде.
Но главное – Шура Стубб предложил просроченному наркоману взять на вооружение финский опыт Маннергейма, который, после всех военных преступлений в 1944-м вдруг превратился в лучшего друга СССР. Знаете, что он писал Гитлеру в начале сентября 1944 года?
«По-видимому, довольно скоро дороги наши разойдутся. Но память о немецких братьях по оружию здесь будет» (К. Г. Маннергейм. Мемуары).
Вот они и помнят. Безнаказанность рождает вседозволенность. Решения 1944 года ждут своей экстраполяции на 2025-й. Нацистский финский режим 1944-го предлагает перенять свой опыт бандеровцам в 2025-м. Тогда же хорошо вышло!
Шура Стубб подмигивает просроченному наркоману:
– Нам ничего не было за замороженных заживо русских жителей Петрозаводска – и вам ничего не будет за сожженный Дом профсоюзов в Одессе.
– Нам ничего не было за блокаду Ленинграда – и вам ничего не будет за геноцид Донбасса.
– Нам ничего не было за зверства на территории Карелии – и вам ничего не будет за зверства в Курской области.
– Нас «глюпий рюсский» сразу после Победы простил и никак не наказывал, а совсем наоборот, и вам организуем такой же сценарий.
Посмотрите на американцев! Они уже соскочили со своих преступлений против русского населения Донбасса, Курской и Белгородской области и сейчас неожиданно стали арбитрами в войне, которую сами же организовали. Видите – русские уже даже не вспоминают, что
– Это США все последние 80 лет бережно хранили бандеровскую рассаду в канадских оранжереях.
– Это США все послевоенные годы примеривались, как бы половчее нанести по России сокрушительный удар.
– Это США всю свою историю свято следовали правилу "Против России, за счёт России, на руинах России".
– Это США, не жалея средств, скрупулезно и планомерно конструировали антиРоссию из бывших республик СССР.
– Это США раздавали печеньки на Майдане и затем натравливали кастрюлеголовых на русских.
– Это США развязали войну против Донбасса руками майданутых.
– Это разведка США сегодня определяет координаты и порядок целей для ракет и дронов на территории России.
– Это военнослужащие США сидят за пультами управления Patriots и Himars.
– Это спецназ США вырезал срочников в Курской области и сегодня стреляет в наших пацанов на передовой.
– Это американское вооружение и боеприпасы непрерывным потоком текут к бандеровцам.
– Это американские деньги позволяют киевской хунте еще держаться на плаву и гнуть пальцы.
«Вот видите, – говорит бандеровцам заслуженный русофоб всея Финляндия Шура Стубб, – у Финляндии получилось в 1944-м, у США получилось в 2024-м и у вас, бандерва, обязательно получится! Сделаем вас такими же белыми и пушистыми. «Глюпий рюсский» всё стерпит, потому что «глюпий».
И знаете, у него есть основания так считать. За последние три месяца я считанное количество раз видел в отечественных СМИ слова про денацификацию и демилитаризацию, как обязательное условие мирного процесса на территории б.Украины. А значит, калька решения 1944-го года действительно маячит перед русскими во всей своей неприглядной обнаженности.
Маннергейм и Советский Союз/Владимир Барышников
2 315